Мифы о Шукшине: неоднозначной попыталась представить фигуру Шукшина преподаватель АлтГУ на открытой лекции

В юбилейный для Василия Шукшина год доцент, кандидат филологических наук Ольга Скубач вспомнила истории, связанные с уроженцем Сростков, развенчала некоторые мифы и приподняла завесы тайн. Открытая лекция «Шукшин для Алтая, Алтай – для Шушкина» состоялась в опорном Алтайском государственном университете.

Коллаж из сети Интернет

— История Шукшин – Сростки, Шукшин – Алтай не так однозначна, как может показаться, – уверена Ольга Скубач. – Это не дважды два – четыре и не Волга впадает в Каспийское море. Все сложнее. Шукшин Алтай любил, кто бы в этом сомневался. Тут была особая связь – не случайно он снова и снова приезжал.

Любовь эта не надуманная, не приписанная – Шукшин неоднократно признавался в ней в публичных и личных текстах. К примеру, в письмах матери. В одном из них в 1970-х годах писал: «Мечтаю жить и работать на своей родине, сплю и вижу, как мы с тобой вместе живем».

— Таких примеров много. Другое дело, что Шукшин, изъявляя свою любовь, не скрывая ее, напротив, подчеркивая, оставил жительство в своем селе в статусе проекта, – подчеркивает филолог. – Уехав из деревни в 47-м году, бывал там только наездами. Несомненно, он относится к разряду художников, которые связаны с малой родиной. Ближайшее пространственное окружение, в котором он родился, вырос, состав почвы, воздуха, воды… Что-то особое в этом ощущал, в этом нуждался. Это его спасение – он приезжал восстановиться, отдышаться, как сам говорил. Ради этой особой творческой витальности Сростки ему были необходимы. Но, очевидно, нужна была и дистанция. Это делало село неким питательным ферментом его творчества. Постоянно быть там он не мог.

Он и сам себя за это корит. Например, в «Энергичных людях»:

— Деревню он любит!.. – тоже очень обозлился брюхатый. – Чего ж ты не едешь в свою деревню? В свою избу?..

— У меня ее нету.

— А-а… трепачи. Писатель есть один – все в деревню зовет! А сам в четырехкомнатной квартире живет, паршивец!

Ольга Скубач напомнила, что некоторые земляки до последнего не принимали «Васю». Держали обиду за первую его жену, с которой Василий Макарович некрасиво расстался. Считали выскочкой, незаслуженно выбившимся в люди. Дули губы на чудиков. Если бы соседа на страницах узнать, смешно, а когда себя самого…

Взаимоотношения действительно усложнились после премьеры «Печек-лавочек», которая случилась спустя почти полтора года после завершения съемок, – киношные власти увидели пропаганду алкоголизма и заставляли убирать сцену за сценой. Пока картину переделывали, ползли слухи, что сростинцы там в жалкой комичной роли. На этой почве пытались запретить показы на территории Алтая. А когда кампания провалилась, вышла разгромная статья в «Алтайской правде». Василий Макарович воспринимал это очень чутко, но старался отмолчаться и только маме изливал душу, успокаивая не столько ее, сколько себя.

— В художественных текстах Шукшин упоминает Алтай не часто. Звучит как аксиома, – отмечает преподаватель. – Мы, жители Алтая, привыкли полагать, что Шукшин – это о нас с вами. Или об очень близких, живущих с нами в одном пространстве и почти в одном времени. На самом деле Шукшин не так много использует алтайских топонимов, а если использует, то такие, что распространены на территории средней России. Какая-нибудь Сосновка, Берёзовка. Думаете, такие названия есть только у нас? Нет, конечно. Произведений, где Алтай назван прямо, мало – «Живет такой парень», цикл «Из детских лет Ивана Попова» и кое-что из поздних «Внезапных рассказов». Собственно, все. Остальное может Алтаем и не быть.

По ощущению Ольги Скубач, Шукшин во всем такой.

— Он, как Колобок – и от бабушки ушел, и от дедушки ушел. Всегда как-то между. В этом и заключается его сила, – считает доцент. – Вступил в партию, но не был идеологически праведным коммунистом. Уехал в город, но горожанином не стал – все поминает деревню. Приезжает в деревню – вылитый горожанин. Поступил во ВГИК – занялся литературой, стал публиковаться – ударился в кино.

Для слушателей открытой лекции многие высказывания лектора показались провокационными. После ее выступления в зале поднялась полемика – зрители не столько возмущенно, ведь и такая точка зрения имеет место быть, сколько удивленно восприняли взгляд доцента и завалили Ольгу Скубач вопросами. Очевидно, во время диалога интерес зала не был удовлетворен – поклонники Шукшина по дороге домой продолжали то спорить, то соглашаться с оратором.

— Мне не кажется, что он уклоняющийся. Что значит «между»? Ни там – ни сям. А он же везде, где проявлял себя, блистал. Да, не всегда, были неудачи, ну куда без них? – пытается вызвать на обсуждение спутницу одна из посетительниц на выходе из университета. – И мне кажется, если он и обобщал в своих рассказах Россию, то делал это все равно через Алтай, через наши… как их? Топонимы, да. И зачем определять его – городской или деревенский – когда можно просто читать и принимать без всяких упреков и оправданий.

Отметим, кстати, что многие шукшиноведы с уверенностью отмечают, что его планы относительно переезда в Сростки или другое, более уединенное место на Алтае, все же были бы претворены в жизнь, если бы Василию Макаровичу было отведено чуть больше времени.